А вот милая история про юного подкроватного монстра. 15+ только из-за нецензурщины, а в остальном все очень невинно) С Картинками)Подкроватный монстрПодкроватный монстр
— Дорогой, — сказала радостная мама, — мы с папой от всей души поздравляем тебя с твоим первым пропуском в Подкроватье!
Папа разрезал торт. из-под глазури резво полезли паучки.
— Свежий, — одобрительно сказала мама.
Ивч Корнелдью, улыбаясь довольно, разглядывал черную круглую бляшку на цепочке с красивой оттиснутой надписью — «Подкроватный монстр первого уровня».
Беспородный тупозубый кошмарик Гонобобель, сидящий у Ивча на коленях, уставился сосредоточено на чашку и медленно подтягивал ее взглядом к краю стола.
— Спасибо, — сказал Ивч. — Можно я сегодня уже пойду пугать?
— Конечно! — согласился папа и поставил перед сыном тарелку с куском торта.
Чашка тем временем доползла до края стола, упала и со звоном разбилась. Кошмарик спрыгнул резво с коленей и бросился подъедать осколки!
— Гонобобель! — сурово крикнула мама, — Прашивец! Все чашки уже сожрал!
— Не надо было, все же, брать беспородного. Никакого воспитания не привьешь ему, — беззлобно констатировал папа.
Ивч тайком Гонобобеля погладил по колючей гриве.
— Пусть уже доедает, — вздохнула мама.
Ужин проходил в праздничной атмосфере. Ивч ковырял ложкой вкусный торт и представлял себе, как скоро уже будет пугать кого-то, сидя под своей первой кроватью. У него так много было припасено жутких подвываний, поскребываний, тяжелых сопений и прикосновений ледяными пальцами к свесившейся с кровати детской ступне.
— Как твои успехи? — поинтересовалась тем временем мама у папы. — Выбрал тему диссертации?
— Склоняюсь к теме «Роль детских кошмаров в формировании литературной традиции викторианской эпохи». Как тебе?
— Отличная тема, — согласилась мама.
Ивч тоже кивнул:
— Это намного лучше той, что о внутреннем мире диктаторов, — сказал он.
— Да, я тоже пришел к выводу, что тема диктатуры уже избита и опошлена. Да и слишком в ней все очевидно.
Папа поправил очки и ткнул вилкой в паучка, но промахнулся. Азартно прищурившись он принялся тыкать вилкой в тарелку.
Гонобобель доел чашку и пошел к маме ластиться. Мама рассеянно погладила его по холке, забыв что он паршивец.
Ивчу не терпелось. Он быстро доел торт и встал из-за стола.
— Можно я дедушкин флакон для страхов возьму? — спросил он.
— Конечно! — мама поднялась, папа тоже прекратил охоту на тортовых пауков и вышел из-за стола.
— Удачи тебе, сынок. Повеселись как следует, — пожелал папа и обнял Ивча. Мама принесла Ивчу старинный дедушкин флакон для сбора страхов и ласково поцеловала сына в макушку.
***
Путь в Подкроватье шел через узкую, низкую дверь, персональную, вызываемую личным жетоном-пропуском. Семья Корнелдью пугала детей из-под кровати уже много поколений. Папа преподавал историю подкроватных пуганий, мама вела семинары «Победи страх перед человеком и сей страх сам». Дедушка был непревзойденным пугателем, новатором в области. Ему поставили памятник даже, такой жуткий, что вся семья преисполнялась гордости каждый раз, когда доводилось проходить мимо.
Пугать детей из-под кровати было делом творческим, нетривиальным. Искусство это требовало изощренной фантазии, хорошего знания истоков. И еще — это было очень увлекательно, судя по семейным рассказам.
Под первой кроватью Ивча лежал слой пыли. Так же Ивч обнаружил полосатый одинокий носок, фантик от шоколадки, погрызенный тапочек и журнал. Устроившись поудобнее он подтянул журнал к себе и поинтересовался содержимым. Увидел он там такое, что уши вспыхнули так, что от них пошел дымок. Такого... таких, прям таких и столько Ивч не то что никогда раньше не видел, но и представить не мог. Отложив осторожно «Hustler» в сторону, Ивч поудивлялся еще, вспоминая только что увиденное, и решил наконец приступить к веселью.
На кровати сопел мальчик семи лет. Довольно улыбаясь, первым делом Ивч ткнул пальцем в дно кровати. Раздался глухой стук и сопение прекратилось. Ребенок проснулся.
Ивч тихонько принялся сопеть, изображая тяжелое дыхание. Мальчик замер. Прислушивается — понял Ивч и к звуку сопения добавил еле слышный гул шагов.
Зашуршало одеяло — это мальчик принялся в него кутаться, прятаться. Ивч обрадовался. Это правда было весело. Тихо и медленно он поскреб в днище кровати.
Флакон для страхов принялся быстро наполняться тусклым синим светом.
— Джооон! — прокричал мальчик с кровати. Ивч напрягся. Какой такой Джон? — Джооон! Тут монстр!
Что-то грохнуло. Ивч выглянул. Оказывается кровать в комнате была не одна. Рядом стояла совершенно непригодная для дела кровать-чердак и с нее спрыгнул сейчас Джон — крепкий такой парень лет 16, не меньше.
— Где монстр? — просил он. — Чего ревешь, как маленький?
— Под кроваатью! Страшный! Он меня съесть хочет!
Ивч возмутился. Почему это сразу съесть! Пугать — это же искусство, зачем сравнивать его с банальным каннибализмом?
В этот момент справедливого негодования Ивч внезапно для себя получил в глаз хоккейной клюшкой.
***
Переживал Ивч страшно. Мама с папой утешали как могли и Гонобобель таскался хвостиком, как привязанный и смотрел предано.
Папа рассказал про свои неудачи, чтобы приободрить. Про то как к нему под кровать, насмотревшись каких-то дурных мультиков про добрых монстров? залезли знокомиться три девочки. Про то, как застрял под новомодной кроватью в виде спортивной машины, а так как мальчик еще и верил, что она настоящая — чуть не был этой самой машиной задавлен. Про кровати, раскачивающиеся на цепях тоже рассказал. Правда дети на таких спали редко. А самый смешной и одновременно неприятный рассказ оказался про водяную кровать. Вот уж как специально из вредности придумали!
Мама что-то пыталась рассказывать из тем своего семинара, но она рассказывала это так часто, что у Ивча уже выработался иммунитет.
Под глазом образовался синяк. Было очень обидно.
***
В следующий раз Ивч решил придти под кровать пораньше, чтобы успеть провести разведку и оценить положение дел.
На кровати сидел кто-то тяжелый — Джон, как понял Ивч. Джон играл на электрогитаре. На столе тут же в комнате сидел прыщавый тип в косухе и тоже играл на электрогитаре. Ивч, несмотря на клюшку, синяк и затаенную злость, заслушался. Получалось у них прям как на сцене. А Джон еще и петь начал, хрипло как взрослый и настоящий рок музыкант. Что-то про какую-то детку, которая не спешит домой, потому что у нее теперь есть мотоцикл. Звучало неприлично и весело. Ивч вот на гитаре играть не умел, потому что родители не одобряли, боялись, что гитара приведет непременно к безделью, наркотикам и безответственности. Да и не было знакомых, увлекающихся современной музыкой, а одному скучно как-то.
Младшего брата нигде не было видно. Ивч подпер кулаком щеку и принялся ждать и слушать.
После репетиции музыканты принялись пить пиво. Обсуждали свою потрясающую музыкальную карьеру в ближайшем будущем и Курта Кобейна. Кто это такой Ивч не знал, но понял что кто-то очень важный и всеми любимый.
Затем Джон с приятелем ушли. Ивч понял, что спальня находится на втором этаже, потому что на первом зазвенел звонок и раздались вскоре гам, шум и громкие голоса. Похоже, к Джону пришли гости. Очень, очень много гостей. Включили громко музыку, и Ивч понял, что мальчик сегодня не придет. Видимо Джон, оставшись дома один, решил устроить вечеринку. Ивч было позавидовал, но потом представил как толпа буйных гостей будет громить его прекрасный, ужасный дом и содрогнулся. Ни за что! Приличные монстры не любят компаний и шума и правильно делают.
Но несмотря на размышления эти Ивч домой почему-то не спешил и слушал с любопытством пьяные веселые крики. Внезапно дверь отворилась и на кровать повалился кто-то тяжелый. С кровати свесилась нога в розовой босоножке с каблуком, а вскоре и чьи-то джинсы.
— Ну давай, не бойся его, держи крепче, двигай рукой, вот так, хорошо, — узнал Ивч голос Джона и покраснел. Уши снова задымились.
Обладательница розовой босоножки хихикала, рукой видимо двигала, но босоножку так и не сняла.
Ивч почувствовал страшное смущение и одновременно возмущение — это же просто издевательство какое-то, он пришел серьезным делом заниматься, а тут такое.
Тут сверху запищала хозяйка босоножки:
— Ай, только не резко, не резко! — а затем кровать страшно заскрипела, раскачиваясь.
Ивч ойкнул и, сгорая от стыда, немедленно сбежал домой.
***
Родители собрались на совет. Несчастный и отчаявшийся Ивч сидел с чашкой горячего болотного тумана. Гонобобель устроился на коленях и жевал ручку от очередной чашки.
— Да... Молодежь у людей пошла совсем ужасная... — произнесла мама задумчиво.
— Страшно детей уже отпускать за страхами! — возмутился папа.
— Ведь так возможно серьезную психологическую травму получить, и разлюбить на всю жизнь такую прекрасную профессию! — согласилась мама.
— Ну кто же знал... — Ивч печально вздохнул.
— Где это вообще видано, чтобы на детской кровати... Это нарушение всех канонов и традиций! — Папа сокрушенно всплеснул руками.
— Но вот профессия угловых пугателей-пыльников совсем вымерла с приходом электрического освещения, — некстати вспомнила мама, усугубляя.
— Нет! Нашу профессию я погубить не дам! — возмутился папа, встал и принялся ходить по комнате. — Лично начну разрабатывать концепт развития суеверий и пугания взрослых!
— Взрослые же не верят в чудовищ, — сказал удивленно Ивч.
— У меня поверят! — сердито заявил папа и погрозил кулаком кому-то в пространство.
В комнате повисло молчание, только Гонобобель хрустел керамикой.
— Мы должны заменить Ивчу пропуск — решительно заявила мама. — Он еще совсем молодой монстр, а под этой кроватью на него оказывается плохое влияние!
Папа вздохнул.
— Я вынужден согласиться. Ивч, ты как?
Ивч печально посмотрел на родителей.
— Это так стыдно не справиться с первой же кроватью... Я на самом деле рад бы получить другую, но я хочу еще попробовать. Вдруг получится.
***
На этот раз мальчик оказался дома. Под кроватью прибавилось мусора: две бутылки из-под пива и окурок.
Мальчик сидел за столом под светом лампы и сосредоточенно что-то писал в тетрадке.
С первого этажа разносились по дому вопли:
— Вот зачем ты родила этого ублюдка? — орал неуравновешенный мужчина, срываясь на визг.
— Сам ты ублюдок, козел! Если бы ты воспитывал ребенка, так нет, жопой врастаешь в диван, присасываешься к бутылке и превращается в долбанного хряка. Ненавижу тебя, гад, ненавижу! — истерично проорала женщина и зарыдала.
— Вот какого! Какого ты замуж вышла за этого идиота? Нет, залетела как дура какая и от кого? От самого большого козла в околотке! Нет бы от кого приличного, да хоть от солдата проезжего! — задребезжал третий голос.
— Мама! — завизжала женщина.
— Я тебя старую каргу с лестницы когда-нибудь спущу!
Ивч, борясь с желанием заткнуть уши, ошарашенно слушал весь этот кошмар, а затем перевел изумленный взгляд на мальчика. Тот сидел под светом лампы и спокойно делал уроки. Джон, судя по звукам, лежал на своей кровати-чердаке и бренчал на не подключенной гитаре. Тоже как ни в чем не бывало. А на первом этаже все орали и орали, аж тошно становилось.
Было еще рано, ложиться спать мальчик явно еще не собирался, и Ивч ушел домой пить чай.
***
Когда он вернулся снизу уже не орали. Горел ночник, в кровати сопел младший, свесив голую ногу.
Ивчу вдруг стало совестно. Совсем неуместно и нехорошо совестно, но после того, что он слышал сегодня с первого этажа, он помедлил, прежде чем хватать мальчика за ногу приемом «ледяные липкие пальцы». Ведь и так у него весь день кошмар, похоже... Не перебор ли — доставать его еще и ночью?
Но все таки Ивч был подкроватным монстром и собирался стать специалистом. Решительно он схватил мальчишку за ногу.
— Иииииии! — завизжал младший, дернув ногой, и тут же внезапно свесился с кровати и увидел под кроватью Ивча.
— Джоооон! Я его вижу! — закричал он! Он здесь!
Ивч от внезапности заметался, не зная как реагировать. А Джон тем временем спрыгнул на пол и ринулся к кровати младшего. Ивч испугался и сбежал домой.
***
Вернулся он через полчаса. Просто было любопытно. Поразмыслив за чаем, он решил, что правы родители — нужно поменять кровать. Мальчика было жалко пугать. Да и старший брат тревожил, создавал проблемы.
Но все Ивч под кровать же вернулся. Посмотреть, как там дела, пока уж пропуск есть.
Было тихо и темно. Даже ночник не горел. Ивч удивился, зачем же погасили ночник, если и с ним страшно?
Он выглянул из-под кровати, посмотреть кто есть в комнате, и вдруг за ворот его схватили крепко и вытащили рывком из-под кровати. Ивч от страха зашипел, оброс колючками, засветился зеленым. Но обидчик только выругался громко и восторженно, но не отпустил, а посадил на кровать напротив себя. Обидчиком оказался Джон.
Ивч удивленно уставился на него. Джон еще более удивленно уставился на Ивча.
— Ты, растудыть тебя, кто такой? — спросил Джон.
— Монстр... — ответил растерянный Ивч, — подкроватный... Ивч Корнелдью. А ты меня почему видишь? Ты же взрослый, ты не должен в монстров верить...
— Еще чего, — Джон надменно фыркнул, — во что захочу, в то и верю. И брату тоже верю. Раз он говорит — монстр, значит монстр. Ты зачем паскуда детей пугаешь?
Ивч виновато пожал плечами.
— У меня семейная профессия такая. Очень интересная, между прочим. Есть столько способов пугать из-под кровати, что об этом сотню наверное книг написали.
— Ого! — Джон впечатлился, — вот бы такое в школе преподавали. Бесполезно, зато весело.
— Я же не вредно пугаю, — оправдался Ивч. — Детям полезно. Для развития фантазии и храбрости.
Джон хмыкнул, по похоже поверил. Его больше занимало разглядывание Ивча.
— Я вообще сегодня послушал, как у вас там... на первом этаже общаются и подумал, что не буду я больше твоего брата пугать, — заявил Ивч и начал оглядываться в поисках младшего, которого в комнате не оказалось.
— Я ему в ванне постелил, — пояснил Джон. — В ванной он не боится. Там монстров нет.
— И верно! — воскликнул Ивч. — Дисциплину «Подванного пугания» не утвердили.
Джон присвистнул.
— Я кстати Джон. Робертс.
— Приятно познакомиться, — сказал вежливый Ивч.
— Круто у вас там в вашем монстрячье. Ученые все? — продолжил расспрашивать Джон.
— Ну не все, — замялся Ивч, — но мои мама с папой — да. Папа диссертацию пишет, а мама семинары ведет по психологическим практикам.
— Нормальные родители хоть, или забивают на тебя? — поинтересовался Джон.
— Хорошие. Очень за меня переживают, стараются помочь.
Джон завистливо вздохнул.
— А у меня вот — сам слышал. Отбросы. Сам удивляюсь, как я нормальным человеком вырос. Пива хочешь?
— Ой! — Ивч удивился, — а я не знаю. Я не пробовал.
— Да ты что? Сейчас попробуешь. Не хочешь быть неудачником — нужно знать, что такое пиво!
Джон вскочил и достал из ящика стола, за которым младший делал недавно уроки, две бутылки пива. Об обшарпанный угол того же стола он их тут же и открыл.
— Ну, за знакомство! — он протянул бутылку Ивчу. — Не каждый день вообще знакомишься с монстром. А меня в детстве тоже какой-то эээ... профессионал этого дела за пятку лапал. И одеяло тянул так медленно вниз. Еще в дно кровати скребся и катал что-то по полу.
— В днище кровати скрестись — это по-моему самое классное! — воскликнул Ивч.
Пиво ему не очень понравилось и из бутылки пить его было неудобно, оно пенилось и лезло в нос.
-Ты чего опять козел не спишь! Опять на тебя всю ночь орать, чтобы ты заснул, пьяная скотина! — завизжала снизу женщина.
Джон поморщился брезгливо и отпил из бутылки. Ивч посмотрел на Джона сочувствующе.
— Это же ужасно... Как же вы тут живете?
— Да вариантов то пока нет. Через пару лет свалю отсюда и опекунства над младшим потребую через суд. А пока что приходится жить в дурдоме. Ну а у тебя какие беды? Не только же мои обсуждать.
Ивч вздохнул.
— Ну вот не повезло с первой кроватью. В первый же мой пугательный день, дебютный и вроде как праздничный, ты мне вот клюшкой синяк под глазом набил. Потом вечеринка тут у вас была и я опять оказался не у дел, только наслушался тут у вас... всякого.
— Огооо! — Джон рассмеялся. — А чего, круто! Не все же под детскими кроватками сидеть!
— Ну... было обидно.
— Не обижайся, — Джон хлопнул Ивча по плечу, укололся, затряс рукой и выругался. — А девушка у тебя есть? — спросил он, вытаскивая из ладони мелкую колючку.
— Ну... — Ивч засмущался, — нет. Ну почти. Мне нравится одна девушка, но она пока что со мной не знакома.
— Это как это? — не понял Джон.
— Ну я стесняюсь подойти. Мне кажется она со мной не захочет говорить.
Джон махнул рукой.
— Тоже мне задача. Таких фиф как раз легче легкого развести на что угодно!
— Правда?
— Чистая. Я тебя научу. Все просто.
— Вали отсюда, кошелка старая. Вали и мамашу свою забирай, чтоб вы там подохли под забором обе! — орал пьяным голосом мужчина.
Ивч плечами передернул.
— Какие они гадкие. Просто злость берет.
— А то.
— А у тебя музыкальная группа есть? — просил Ивч, переводя тему.
— Ага. Называется «Отчаянные». Мы выступаем пока что по совсем мелким клубам, но скоро раскрутимся. Но у меня младший, так что никаких наркотиков и СПИДа. Мне придется только делать вид.
Что такое наркотики Ивч знал, а что такое СПИД — нет. Но кивнул понимающе.
— Я давно хочу на гитаре научиться играть. Но мне не с кем.
— Да я научу, не вопрос, — легко и просто пообещал Джон. Он похоже оказался классным.
Ивч только печально развел руками.
— Мне к сожалению придется поменять кровать. Мне же надо практиковаться, а я уже решил, что брата твоего пугать не буду. Да и неловко как-то, раз уж мы с тобой познакомились уже.
— Неловко, да. А может предков моих попугаешь?
Ивч рассмеялся. Эти дикие люди все еще орали друг на друга на первом этаже.
— О, я бы их так попугал, что они бы поседели и вообще жить бы боялись. Но взрослые не верят в монстров. А я не могу пугать тех, кто в меня не верит.
Джон отмахнулся.
— Они верят в гномов, эльфов, фей, призраков, гадалок, НЛО, медиумов, непогрешимого премьер-министра, троллей, Фредди Крюгера и зеленых чертей. Вот я тебе клянусь. Напугай их так, чтобы онемели нахрен, будь другом. А я тебя на гитаре играть научу и девушек клеить. Да и вообще повеселимся.
***
Младший сидел, высунув от напряжения кончик языка и выводил в тетрадке кривые буквы. Рядом сидел Джон и занудно называл брата криворуким, когда получалось совсем плохо. Требовал переписывать. Младший говорил: «сам криворукий», но не обижался и переписывал.
В доме стояла непривычная тишина.
А вот если бы выйти на лестницу и прислушаться, можно было бы услышать:
— Он на кухне? — тревожный, еле слышный шепот мужчины, тоненький и трусливый.
— Не знаю. Тихо! Опять нападет ведь, черт, черт, черт. Может все таки полицию вызовем?
— Дура. Нас в психушку упекут. Сначала к наркологам, потом в психушку. Вот свалила твоя мать к твой сестре и живет себе спокойно, — чуть громче произнес мужчина и тут же коротко совсем взвизгнул, забулькал и, топая, куда-то побежал.
— Только не ори! Только не ори! — шептала громко вслед женщина. — А то опять напустит на нас это ужасное, царапающееся...
@темы: Писанина, Драбблы и рассказы