Понедельник

среда, 12 августа 2015

11:22

Вся тяжесть лишь в оболочке, а не в душе. Душа ничего не весит. (с)

Открыла дайри, поняла что надо что-то написать, а что не поняла. Поэтому в формате акынства:

На работе тревожно. Все хорошо пока что, но тревожно. Видимо потому что будущее непонятно, нестабильно и возможно ужасно (а возможно нет). А я не люблю когда что-то меняется и неизвестно куда.

Еще я пью таблетки от которых мне тревожно и успокоительное, чтобы не было тревожно. Первое иногда перевешивает второе, но Ы! Я оказывается прожила в депрессии всю жизнь и только сейчас понимаю, как это быть нормальной и почему я никогда не понимала окружающих, которым нравилось заниматься всякой обычной ерундой, общаться, жить, просыпаться по утрам и фантазировать в том числе о своем будущем, а не только о фантастических мирах.

Убрала наконец все куклы по коробкам, даже самые любимые, и закрыла этим окончательно самый вредный период в моей жизни. Пусть лежат, спят. А может быть потом, когда исчезнут все ассоциации с ними, я их достану, отреставрирую и буду любоваться ими и радоваться. Или раздарю.

Ботинки вторую неделю не делаю, хотя это айайай, потому что это мой будущий заработок и вообще важно.

Зато пишу роман ударными темпами и вообще самозабвенно. Поэтому, собственно, и не делаю ботинки.

Роман тот, думаю, прочтет человека три (в оптимистическом раскладе). Он не фентези, без приключений, без порнографии. Он описание жизни, отношений, ограничений накладываемых окружающим миром, а я автор не известный, чтобы у меня такое читали :alles:

кусочек ради оправданияВспоминали институт. Магни носила огромные серьги и стриглась короче положенного модой. К ней беззастенчиво подкатывал профессор Тун. Профессор был неприлично моложав и обаятелен. В общении со студентами он был фамильярен, откровенен и эпатажен, перегибал палку регулярно и его за это, разумеется, обожали. На втором еще курсе, незрелым умам, робко набившимся в незнакомую аудиторию он заявил громогласно: “Сколько вас, ага, двадцать четыре! Тогда я хочу, чтобы вы совокупились по восемь!”
Самые решительные похихикали громче, менее решительные тише. Магни, по ее признанию, хохотала сразу же. “Да что же вы все понимаете в таком извращенном смысле! - возмутился профессор. - Я же не того самого от вас хочу! Я хочу чтобы вы совокупились по восемь и слились потом в экстазе консенсуса!”
Вел Тун обязательный, невыносимо скучный предмет, посвященный каталогам библиотек и поиску информации. А уволили его в начале четвертого курса. В сентябре он читал сразу для всего потока в большой аудитории. Было жарко, окна пришлось раскрыть. С улицы раздавались чириканье воробьев, звуки города, веселые голоса прогульщиков. Аудитория шумела. Тун говорил что-то с кафедры, но до четвертого уже ряда не доносилось не звука. Нюк уговаривал Магни на что-то веселое, Лейв пытался конспектировать, тренируя безуспешно искусство чтения по губам.
Внезапно Тун еще сильнее понизил голос и произнес: “И вот тогда сажаю я эту двоечницу на свой стол и задираю ей юбку!” В аудитории повисла гробовая тишина. Тун обвел взглядом притихшие ряды горящих любопытством глаз и добавил: “А там шпаргалка за резинкой чулка. А теперь, раз все наконец замолкли, продолжим лекцию.”
Возможно это и стало последней каплей и с Туном институт распрощался.

А вообще - доброго утра! :heart: