Незнам Бочок
Незнам Бочок
Где-то в доме громко и гулко тикали часы. На крыше в печных трубах выл ветер, а может быть какая-нибудь нечисть спряталась от январского мороза и выла тоскливо.
Влад вылез из под одеяла, перегнулся через дремлющего Скандера и нажал кнопку будильника. Ярко загорелись зеленые цифры: 04.55
- Мне уже пора домой, - Влад потряс Скандера за плечо и тот, охнув, вывалился из дремы.
- Уже? А времени сколько?
- Пять почти. Батя сказал дома к шести будет. Может и раньше заявится.
Скандер зевнул и сел.
- Ну скажи что в гостях был. Не?
- Не, - Влад нащупал на полу пачку сигарет. Повозившись с коробком спичек, осветил огоньком большую спальню и закурил с удовольствием. - Он, если узнает что я по ночам пропадать начал, заподозрит, что я опять колдовством занялся. Матери скажет. А мать погадает и выяснит что не колдовством мы тут с тобой занимаемся. - Влад голой ногой под одеялом провел по ноге Скандера и оскаблился весело.
Скандер лягнул Влада и улегся рядом, прислонившись плечом.
- Дай сюда. - забрал он сигарету.
Влад зевнул сладко и потянулся.
- Вот… Так батя с меня тогда шкуру сдерет. Почти уверен. Так что еще десять минут и я бегу домой.
Скандер хмыкнул недовольно и затянулся.
- Владик, а какое у тебя полное имя? Владислав? Владимир?
Влад ухмыльнулся криво и взглянул быстро на Скандера.
- Ну…. Не люблю я свое полное имя. Это семейная тайна вообще… - Влад забрал сигарету и сделал несколько быстрых затяжек.
- А расскажешь? - спросил Скандер.
Влад кивнул.
- Владилен.
- Как как?
- Владилен.
Скандер недоуменно на Влада посмотрел.
- Ну а что? Нормальное вроде имя.
- Ага, это у вас оно нормальное. - усмехнулся Влад. - Владилен Бочок. Михеевич. Красота же! Самое оно в нашей глубинке. Мало что в честь Ильича назвали.
- Как так в честь Ильича? - не понял Скандер.
- В честь Ленина. Владимир Ленин. Владилен. Популярное такое в советские времена имя.
- А у тебя родители коммунисты? - поинтересовался несведущий в вопросе Скандер.
Влад отмахнулся, уронил на кровать уголек с сигареты и зашипев затер его рукой.
- У меня дед был настоящий леший. Не как батя с братьями, а лесной. И жил в лесу. В общем тут неподалеку и жил. Леса тут дремучие. Ходил в деревеньку ближайшую, молоко там подворовывал, куриц. Местных всех знал, в лесу помогал, выводил заблудившихся, ветки с деревьев отмершие носил ближе к деревне, на дрова. А местные его за это ценили и баловали. Носили ему пироги на опушку и пивка там…
А вот чужих он люто не любил. Говорят какого-то комиссара утянул в чащу и на сучок насадил. А за ним когда группа поисковая пришла из добровольцев-комсомольцев - тех две недели путал, пока не выпустил из лесу уже в другой республике, полуживых.
Владик затушил сигарету и, подумав, закурил следующую.
- Так вот. Так и жили. А потом началась война. А эти края они первым под оккупацию попали. Говорят по началу зверств немцы тут не чинили. Организовали в деревне штаб. Местных не трогали, только еду отбирали. А потом звереть начали. В деревне началась тоска. Подношения на опушку носить перестали. А тут еще и оккупанты за каким-то хером собрали мужиков и отправили лес рубить. Тут дед и осерчал и начал фрицев этих в лесу мочить. Как Рэмбо. Только голыми руками. Один немец пропал, а ним пять пришли, пять пропало, а ним взвод, так и взвод пропал. Решили немцы, что какие-то особо лютые партизаны сидят в лесу, своим телеграфировали видимо и прислали наверное уже роту туда. Так вот вся рота в лесу и полегла. И никто даже и не выжил чтобы рассказать что там случилось.
А к тому времени уже немцев вышибали из тех краев с переменным успехом и вышибли в итоге. И партизанское движение очень стало в чести. Партизан награждали, чествовали. Ну и прознали местные то ли НКВД-шники, то ли комиссары какие-то, что особо крутые ребята в лесу этом сидят и врагов кладут крупнооптовыми партиями, мягко сказать. Искали, искали, сами чуть не полегли. Все же вышел к ним дед. Ну партизаны и нормальные, человеческие, после войны бывали озверелыми и заросшими, так что дед тогда в компанию вписался. Говорить он не особо умел то. Никогда же среди людей не жил, да и общаться не особо хотел. Но ему медальки подарили красивые, портки новые и, главное водки налили. Дед подобрел и решил что людей любит. А когда ему вручали награды, ему и документы справили прям в войсковой той части. Не знаю почему фамилию такую дали - Бочок. Батя считает потому что пить мог много, бочками. А имени у него вызнать так и не смогли. Вот и назвали Незнам. Так что батя мой - Михей Незнамович Бочок по паспорту.
Скандер присвистнул.
- Круто!
- Ну дык. Но это только начало истории в общем. После войны вернулся Незнам в лес и начал в деревню опять заглядывать. Но людей он уже не так уж сторонился, поэтому заходить стал, искать где наливают. Герой войны как никак, при орденах. Наливать должны, чай свой. Ну и приглядела деда местная вдова одна, женщина простая и добрая. Подумала “какой мужик пропадает” и прибрала к рукам. У себя поселила, отмыла, побрила, расчесала и приучила к пирогам и самогону, чтоб не сбежал. Так дед и стал среди людей жить. Жена его лесником зачислила через председателя совхоза - дед ведь леший все таки. За лесом так до смерти и приглядывал. Спился он конечно потом… Говорить толком внятно так и не научился, больше бурчал выразительно. И радио слушать полюбил. В школу с детьми на старости лет ходил, читать научился и пристрастился к газетам. Тогда вот дед и стал ярым коммунистом, газеты читая. А еще наверное потому, что помнил как его чествовали после войны и политорги что-то ему очень ласковое видать втирали.
Когда батя с братьями то родились, дед еще попроще был, не читал, о государственном устройстве не размышлял. А вот когда батя уже женился, дед наказал ему строго-настрого первенца Владиленом назвать. Батя с дедом решил не спорить, и когда родился я, назвал меня как было велено. Дед был доволен. И когда он вскоре уже помер, вся его колдовская сила ко мне отошла.
Влад докурил, затушил сигарету об пачку и снова перегнулся через Скандера посмотреть время.
- Оййй, черти! - выскочив из под одеяла Влад принялся быстро одеваться.
- А чего не сменишь имя, если не нравится? - Спросил Скандер из кровати.
- Деда боюсь. Колдунов вообще после смерти бояться надо пуще, чем при жизни. Все. Я побежал. Завтра увидимся.
Влад, держа свою меховую куртку подмышкой, подошел к Скандеру, коротко поцеловал того в губы и направился к двери.
- Спи давай. Завтра полтергейста прогонять собирались, помнишь? - в дверях уже спросил Влад.
Скандер кивнул.
- Помню. Не склеротик. Сам не проспи.
Влад улыбнулся и закрыл за собой дверь.