Ближайший от моего дома монастырь был тогда почти разрушен...Ближайший от моего дома монастырь был тогда почти разрушен. Жирно-красная кирпичная стена местами была провалена, кресты с крыш снесли, сами крыши почернели, а окна зияли провалами. Вся территория густо заросла терновником, лопухами, буйно цветущими кустарниками и возвышающимися над ними больными и старыми, скрюченными яблонями. Лет тридцать назад в этих помещениях располагалась бойня. Прилегающий к монастырю храм пострадал от пожара в прошлом и возвышался над окружающими садами и домиками черной, мрачной громадой, тянущейся к небу обгоревшим шпилем без креста. В одном из окон решетка была выломана, благодаря чему в детстве я регулярно забиралась внутрь. Вопреки мрачному виду этого храма – внутри было тихо, хорошо и легко. Храм, как и все, стоял на источнике и источник этот был уже давно ничем не запачкан. Думаю, его очистил пожар.
В храме жили вороны и летучие мыши. Роспись на стенах почти не сохранилась. Было интересно рассматривать еще проступающие на темной стене очертания странных и таинственных существ, совсем не похожих в полумраке и под слоем копоти на невыразительных и нереалистичных святых. А еще здесь было дивно хорошо петь. Если встать в центр, закрыть глаза и запеть – то следом как буд-то вступал многоголосый хор.
Я пела, сходу придумывая мелодию латинским стихам. Это звучало величественно и загадочно.
Это по крыше этого храма я ходила во сне.